Эта фамилия – одна из интереснейших генеалогических загадок Северо-Востока, хотя в ее появлении на свет нет ничего загадочного: дети Михаила Зиновьева сына стали называться Зиновьевыми. Да таких примеров у нас тьма-тьмущая, когда по имени-отчеству рождались новые фамилии. Тек дети казачьего и стрелецкого сотника Амоса Михайлова, схитрившего и не исполнившего наказ якутского воеводы стать приказчиком Анадырского острога, – Амосовы дети остались в истории Северо-Востока Амосовыми или Аммосовыми.
И все-так мы говорим о какой-то тайне.
В ней, в этой тайне, первым, кто запутался, был студент Славяно-Греко-Латинской академии, будущий наш отечественный академик, Степан Петрович Крашенинников, автор бессмертного «Описания земли Камчатки», в которой он и запутался сам и запутал других, кто компилировал его труды.
Вот с этой «путаницы» мы и начнем свой рассказ:
«Михайло Черкашенин, он же и Многогрешной, и вышеобъявленной служивой Михайло Зиновьев, которой по возвращении своем, а кто сколько времени сидел на приказе, и кто такую учинил прибыль, того заподлинно объявить нельзя, ибо все, особливо же Кобелев и Зиновьев приписывают себе в челобитных своих за службу, что они Нижней Камчатской и Большерецкой остроги построили, но по словесным известиям дается оная честь Тимофею Кобелеву, а о Зиновьеве ничего не упоминается, может быть для того, что он как рядовой служивой был у Кобелева под командою.
В бытность свою перенес он жилье Верхнего Камчатского острога на реку Кали-кыг, которая от прежнего острожногоместа в полуверсте, да вновь построил зимовье на реке Еловке; а ясак, как по реке Камчатке, так по Пенжинскому и Бобровому морю, сбирал он довольной, и с ясашною казною выехал в Якутск в 1704 году благополучно. В то ж время партия анадырских служивых людей под командою служивого Андрея Кутьина построила шесть зимовей на впадающей в Восточное море Уке реке, и начала сбирать ясак с тамошних коряк».
И далее: «Кобелева сменил {В рукописи зачеркнуто: анадырской прикащик казачей пятидесятник Василей Колесов. — Ред.} вышеписанной Михайло Зиновьев, которой отправлен из Якутска вместо Володимира Атласова, а правил он камчатскими острогами до прибытия казачья пятидесятника Василья Колесова, с 1703 по 1704 год. Во время бытности своей первой он завел ясачные книги, в которые камчадалов поимянно начал вписывать. Нижние камчатские зимовья за неспособностию места перенес на ключи, и на Большей реке острог построил. Он же перевел из укинских зимовей на Камчатку анадырских служивых людей по прозьбе их; таким образом приведши камчатские дела в некоторой порядок, щастливо в Якутск возвратился с ясачною казною. (В другом варианте… “на место его в 1702 году отправлен на Камчатку по выбору служивой Михайло Зиновьев, который бывал на Камчатке, как в отписке из Якутска объявлено, еще прежде Атласова, может быть с Морозкою…”). В 1704 году под осень приехал из Якутска на место Михаила Зиновьева казачей пятидесятник Василий Колесов…»
С легкой руки Степана Петровича Крашенинникова сегодня из исторической литературы исчезло несколько важный фактов, которые отметил, но в которые не поверил сам будущий российский академик: «а о Зиновьеве ничего не упоминается, может быть для того, что он как рядовой служивой был у Кобелева под командою».
Итак, судя по анализу ситуации, о которой рассказывает Степан Петрович, мы имеем трех первостепенных в истории Камчатки лиц – Михайло Черкашенин, он же Многогрешный, приказчик Камчатки.
Михаил Зиновьев – человек истории неизвестный, но приписывающий себе строительство Нижнекамчатского и Большерецкого острога. Версия Крашенинникова – он всего лишь рядовой исполнитель в отряде камчатского приказчика Тимофея Кобелева, ясачный сборщик, который выехал с Камчатки вместе с ясаком в 1704 году.
Тимофей Кобелев, тоже приказчик Камчатки. Добавим – ПЕРВЫЙ, официальный приказчик Камчатки в 1700-1703 гг.
Мы преднамеренно не указали срок пребывания Михаила Черкашенина Многогрешного на посту приказчика Камчатки, потому что все написанное Степаном Петровичем было бы автоматически перенесено на время правления камчатским приказом Михаила Черкашенина или Михаила Многогрешного, или Михаила Зиновьевы сына Черкашенина Многогрешного.
И тайна, в итоге, переставала быть тайной.
Вопрос в другом. Почему Степану Петровичу никто не прояснил, что Михаил Зиновьев и Михаил Многогрешный – это одно и тоже историческое лицо?
Более того – лицо весьма известное в истории всего Российского государства, а не только крайнего Северо-Востока.
Вероятно, потому, что продержав добрый десяток лет в якутской тюрьме, а потом выпустив на волю в чине рядового казака и не поднимая, несмотря на немалые заслуги этого человека в открытии и освоении Камчатки, в чинах долгие годы, его история забылась в этой северной глуши и никто уже в своей памяти не связывал историю появления в Сибири этого человека с именем его знаменитого дяди – гетмана левобережной Украины Демьяна Игнатьева Многогрешного, сосланного в Сибирь вместе со своей ближайшей родней, в том числе и племянником Михаилом Зиновьевичем.
История братьев – Демьяна и Василия Многогрешных – широко известна в Восточной Сибири. Пробыв какое-тол количество лет в тюрьмах, они добились свободы, были верстаны в дети боярские и прославили свои имена уже и здесь, на своей новой родине. Демьян Игнатьевич умер в Селенгинске. Его брат – Василий Игнатьевич, бывший полковник Войска Запорожского, – в Красноярском остроге. Потомки Василия – Яков, в середине ХVIII в. состоял священником в Красноярске, а сыновья его, Егор и Василий пребывали в городских крестьянах. Егор Яковлевич позже станет дьяконом городской соборной церкви, а затем, уже в Тобольске, будет рукоположен в священники села Арейского.
Федор Григорьевич Сафронов в своей книге «СИстория Северо-Восточной Азии 17 – нач. 20 в.», сообщает:
«Михаила Зиновьева в Якутск привезли в сентябре 1674 г. якутские и красноярские служилые люди. Он, в отличие от Демьяна Многогрешного, в Якутске и в уезде жил постоянно, до смерти. Сначала его сколько-то лет держали в тюрьме «скована», затем освободили и во второй половине 1670-х годов зачислили в служилые люди. В Якутской окладной книге 1681 г. он числится рядовым казаком с годовым окладом жалованья в 5 рублей денег, 7 четвертей ржи, 6 четвертей овса и 2 пуда соли. В окладной книге 1684 г. о нем пишется: «Мишка Зиновьев сын Многогрешного, в нынешнем во 192 году июля в 21 день хлебной оклад учинен ему женатой, потому что он женат». Рядовым казаком, но с женатым окладом, он числится в окладных книгах 1686, 1691, 1696, 1701 и 1702 г. И только после столь долгой (более 20 лет) службы в самом низшем разряде служилой лестницы смог он выдвинуться. По данным Н. Оглоблина в 1702 г. его назначают приказчиком одного из камчатских острогов».
Не совсем так.
Продвинуться в чинах, он, действительно, не мог – это было запрещено.
Но управляющими приказами его начали назначать гораздо раньше, чем это следует из сообщения Н.Н. Оглоблина, который, на самом деле, сообщал только о конкретном факте – о назначении Михаила Зиновьевича в 1702 году приказчиком Камчатки на смену прежнему приказчику сыну боярскому Тимофею Родионовичу Кобелеву.
Но вернемся к истории возвращения Михаила Многогрешного на службу.
Окладная книга 1681 года
Казаки
Зиновьев Мишка, казак (холостой оклад).
И снова возвращаемся к Николаю Николаевичу Оглоблину с его замечательными историческими справками [Оглоблин Н.Н., Обозрение столбцов и книг Сибирского приказа (1592-1768). Том 3, стр.109].]:
«О присваивании казакам дворянского звания
Естественным служебным передвижением казаков был переход в «начальные люди» своих казачьих частей – в десятники, пятидесятники, сотники, головы и атаманы. Из последних 2-3 чинов казаки могли достигать и звания боярских детей. Ho бывали исключения, когда рядовые казаки из состоявших в роли «приказных людей» (последними нередко бывали и рядовые казаки, вследствие небольшаго количества начальных людей) прямо переходили за особыя заслуги в боярские дети, а с конца 17 в. и в «сибирские дворяне», напр. – челобитное дело 1707 г. Якутскаго казака Михаила Зиновьева Многогрешнаго (внук Малороссийскаго гетмана Демьяна Многогрешнаго) о пожаловании «во дворяне» за «многую службу» и проч.»
За «многую службу» понятно – почти сорок лет службы в якутских казаках.
А вот что такое «и проч», которое во много раз важнее «многой службы», ибо каждый сибирский казак обязан был служить до самой СМЕРТИ, если только какие обстоятельства «немощь» либо «увечье» не вырывали казака из служилых рядов.
И так.
1674 г. Память от енисейского воеводы Михаила Приклонского якутскому воеводе кн. Якову Петровичу (Волконскому) о посылке в Якутск Мих. Зиновьева племянника бывшего гетмана Демки Игнатова (Многогрешного) с указанием держать скованными в тюрьме впредь до распоряжения).
1687 год.
Книга сбора ясака за 1687—1688 (196) г. с юкагиров по Алазейскому зимовью казака Михаила Многогрешного.
1688 – 1689. Книги сбора ясака с юкагиров по Колымскому Верхнему, Среднему и Нижнему зимовьям казака Михаила Многогрешного.
1689-1690. Книги сбора ясака с якутов по Янскому Верхнему зимовью казака Михаила Многогрешного.
Книга сбора ясака за 1698—1699 (207) г. с юкагиров и нимыланов Анадырского острожка приказчика казака Михаила Зиновьева Многогрешного [РГАДА, Якутская приказная изба, тт.2, 3, Якутск, 2016, 2017].
Но это еще далеко не все.
И мы снова вернемся к той путанице имен, что случилась у Степана Петровича Крашенинникова.
Первое: «служивой Михайло Зиновьев, который бывал на Камчатке, как в отписке из Якутска объявлено, еще прежде Атласова, может быть с Морозкою…».
Второе: «Кобелева сменил … вышеписанной Михайло Зиновьев, которой отправлен из Якутска вместо Володимира Атласова, а правил он камчатскими острогами до прибытия казачья пятидесятника Василья Колесова, с 1703 по 1704 год. Во время бытности своей первой он завел ясачные книги, в которые камчадалов поимянно начал вписывать. Нижние камчатские зимовья за неспособностию места перенес на ключи, и на Большей реке острог построил. Он же перевел из укинских зимовей на Камчатку анадырских служивых людей по прозьбе их; таким образом приведши камчатские дела в некоторой порядок, щастливо в Якутск возвратился с ясачною казною».
И, главное, все это полностью соответствует исторической правде.
Более того.
Михаил Зиновьев сын Многогрешный Черкашенин не только сам участвовал в 1693 году, по мнению А.С. Зуева, в походе по корякской земле вплоть до устья реки Пенжины, но он и направлял на Камчатку несколько промысловых экспедиций под руководством казаков Ивана Васильева сына Голыгина (1686-1688 г.) и Луки Семенова сына Старицына Мороски (1695 г.).
Но это еще не все.
По его приказу было начато строительство зимовий на северо-восточной части полуострова Камчатки, а на реке Апуке Лукой Старицыным Мороской был создан опорный пункт для колонизации Камчатки
««Между тем анадырские тумаки Андрей Кутьин с товарыщи из Анадырского острогу проведали про живущих на Уке реке, которая впала в Восточное море, иноземцов, и, пришед на оную реку близ устья впадающей в помянутую реку с левой стороны Кальны речки, построили шесть зимовей, и стали брать с оных иноземцов ясак».
Тумаки — это метисы, рожденные в смешанных браках русских казаков и промышленников с аборигенами: «Ребенок, родившийся от блуда. Давалось незаконнорожденным детям (мальчикам)». Видимо, именно поэтому Андрея Кутьина и нет в списках якутских казаков».
Приказ о строительстве этих зимовий приходится как раз на время правления Анадырским присудом Михаила Зиновьевича Многогрешного.
И, кстати, в этот период, до назначения первым официальным приказчиком Камчатки сына боярского Тимофея Родионова сына Кобелева, Камчатка была в ведении Анадырского острога и ее приказчика Михаила Многогрешного – того самого Михаила Зиновьева, которого С.П. Крашенинникова определил в роли рядового казака, подчиненного Кобелеву. И он, действительно, фактически управлял и Камчаткой до прихода туда Кобелева.
А затем Михаил Зиновьевич по приказу Якутска не просто меняет в 1703 году Кобелева на должности официального камчатского приказчика – его назначают вместо Владимра Атласова, в отношении которого ведется следствие о разграблении торгового судна на Ангаоре. И именно Многогрешный переводит укинских тумаков с северо-востока полуострова и направляет их в 1703 году на строительство Нижнекамчатского острога, Закончившегося неудачей и гибелью пятерых казаков из отряда Многогрешного, затем – другую часть казаков, пришедших с ним тобольских детей казачьих, набранных еще Владимиром Атласовым, и якутских казаков, оставленных Кобелевым, направляет в августе 1703 года строить Большерецкий острог, который в том же году и был поставлен в землях камчадалов племени кыкша-ай.
Поэтому право первостроительства Большерецкого (1703 г.) и Нижнекамчатского (1704 г.) острогов принадлежит именно Михаилу Зиновьевичу Многорешному Черкашенину.
А вот, как эти события отражаются в хронологии освоения Северо-Востока России на основе собранных материалов А.С. Зуевым:
1686–1688 гг.
Иван Васильевич … Голыгин совершил поход с 13 казаками и промышленниками в сопровождении юкагиров из Анадырска в «коряцкую землю» на р. Пенжину. С Пенжины Голыгин с тремя казаками вышел на Камчатку до р. Караги и о. Карагинского. Из-за малочисленности своего отряда объясачить коряков не смог.
1693 год
Анадырский приказчик Михаил Зиновьевич Многогрешный (Черкашенин) совершил поход из Анадырска до устья р. Пенжины.
Вероятно, в том же году из Анадырска в корякскую землю отправился отряд Луки Семеновича Старицына, известного более как Морозко. Сохранился пересказ в грамоте Сибирского приказа от 9 января 1711 г. челобитной участника похода Ивана
Енисейского. Согласно ей отряд Морозко вышел из Анадырска в бытность там приказчиком М. Многогрешного. Последний был приказчиком с 1693 по 1696 г. Из похода сам Енисейский вернулся через три года, но до того момента как приказчиком в Анадырске стал В. Атласов, т. е. в 1695 или в начале 1696 г.
…В 1693–1694 гг. из Анадырска к пенжинским корякам пор. Пенжине и далее к югу по Пенжинскому побережью Камчатки ходил отряд казака Сидора Бычана. Его попытка привести в подданство живших там оленных коряков лишь частично увенчалась успехом. Только немногие из них заплатили ясак, а остальные, видя малочисленность русского отряда, оказали сопротивление и наотрез отказали в ясаке.
1696 год
Л. Морозко в конце 1695 или в начале 1696 г. отправился во второй поход на Камчатку (среди участников этого похода называют также И. Голыгина и И. Енисейского). Приказчик Анадырского острога М. Многогрешний дал Морозко задание объясачить коряков на р. Апуке. Численность отряда определяется в литературе по-разному: 16 казаков; 11 казаков, 7 промышленных людей и 40 чуванских и ходынских юкагиров; 13 русских и 40 иноземцов.
…Приказчик Анадырского острога М. Многогрешный обложил ясаком “Пенжины реки пеших коряк сто человек”, но каких именно поселений, не сообщил
1697 год
…Известия о столкновениях атласовцев с коряками каким-то образом дошли до Анадырского острога. М. Многогрешный писал в Якутск: “а у камчатских и у олюторских у оленных и пеших коряк великий скоп на него Володимера: ис своей де Корятцкой земли выпустить не хотят”.
1703 год
Отряд казаков из Анадырска под командой Андрея Кутьина построил 6 зимовий на р. Уке, впадающей в Карагинский залив на севере Камчатки, и начал собирать ясак с окрестных коряков. Как писал С.П. Крашенинников, “Андрей Кутьин с товарыщи из Анадырского острогу проведали про живущих на Уке реке, которая впала в Восточное море, иноземцов, и, пришед на оную реку близ устья впадающей в помянутую реку с левой стороны Кальны речки, построили шесть зимовей,и стали брать с оных иноземцов ясак”.
Шедший на Камчатку приказчик М.З. Многогрешный забрал с р. Уки Кутьина и часть его людей. Прибыв в Нижнекамчатское зимовье, Многогрешный отправил Кутьина с 40 чел. “вниз по Камчатке реке для завоевания неплатежных камчадалов”. Отряд Кутьина в верстах 50-ти от устья р. Еловки был внезапно атакован ительменами, которые убили пять казаков. Нападение удалось отбить. Ительмены укрылись в своем острожке Тушашеры, “к которому казаки с неделю приступали, но взять не могли. И многие на тех приступах переранены, между ими и командир их Кутьин”.
1704 год
Т. Кобелев, возвращаясь с Камчатки, оставил на устье р. Еловки несколько человек “вольницы” (т. е. добровольцев) и “велел им зимовья построить и ясак збирать с шантальских иноземцов, которые в то время еще неплате жные были”.
Весной 1704 г. Многогрешный совершил поход из Верхнекамчатска по р. Камчатке и “всех немирных камчадалов в ясак привел, иных ласкою, а иных войною”. Возвращаясь, перенес Нижнекамчатское зимовье с Еловки на пять верст ниже по р. Камчатке к “Ключам”. Затем, в начале августа 1704 г. (в документах 1703 — С.В.), Многогрешный отправил 15 служилых на Большую реку и велел им поставить там острог и взять с местных ительменов аманатов. Был основан Большерецкий острог». [Хроника присоединения крайнего Северо-Востока Сибири к России в XVII – первой четверти XVIII вв.]
Прокопий Прокопьевич Явловский также отметил Многогрешного в своей «Летописи города Якутска»:
«Летом привезен Михаил Зиновьев, племянник запорожского гетмана Демьяна Многогрешного. Вина его состояла в том, что он знал об измене своего дяди и не сообщил Московскому правительству, а Многогрешный хотел перейти на сторону Дороженка [Дорошенко] и принять турецкое подданство. В Якутске Зиновьев сперва сидел в тюрьме и в оковах, но потом был зачислен в пешую казачью службу и отправлен с командою в Камчатку, где он построил Нижне-Камчатский острог. … Послан в Камчатку, на место Атласова, казак Мих. Зиновьев, племянник гетмана Демьяна Многогрешного. С ним отправлено туда 45 казаков из набранных и привезенных Атласовым. В Камчатке Зиновьев сменил Кобелева, построил Нижний острог, при Ключах завел для камчадалов ясачные книги, перевел анадырских казаков с Укинских зимовий на р. Камчатку и вообще сделал много хорошего на полуострове».
Так что это «и проч.» было весьма и весьма значительным вкладом, почему Михаила Зиновьевича, не переводя его даже в десятники (в 1706 году в окладной книге он числится как рядовой казак четвертой пятидесятни Михайло Зиновьев с. Многогрешной), последовал указ о возведении его сразу в дворянское достоинство.
Потому что заслуги его в освоении и открытии Камчатки были оценены на самом высоком уровне и по достоинству.
Но возвращаемся к фамилии.
Выписка из Переписной книги Якутского острога 1720 года [РГАДА.Ф.214.Оп.5. Д.2361.Л.3]: «Во дворе Федора Шелковникова живет дворянин Семен Михайлов сын Зиновьев».
А теперь главное:
«Согласно доношению Павлуцкого от 26 ноября 1730 г. вместе с ним в Анадырск прибыло: «взятых из Якуцка и собранных по разным острогам и зимовьям… дворянин Семен Зиновьев, служилых 150, казачьих детей и промышленных людей 55, кузнец 1, итого 207 человек».
В Российском государственном военно-историческом архиве мы обнаружили именной список Гижигинской команды за 1761 год [ГВИА, фонд РГВИА, фонд 14808, опись 1, дело 3, л. 31 об., а также РГВИА, фонд 14808, опись 1, дело 3, л. 11].
В списках гижигинских казаков Зиновьев Яков Алексеев.
Это сын Алексея Михайловича Зиновьева, верстанного в дети боярские в период с 1722 по 1748 год.
Примерно в эти же годы верстаны в казаки братья Якова – Семен и Иван Алексеевичи Зиновьевы.
А далее на основе архивных материалов [РГАВМФ, Ф. 906, оп. 1, Д. 16, Л. 45] мы находим и потомков наших героев:
Посемейный список о казаках Камчатской команды служащих и отставных с их детьми. 1852 год. Гижигинская крепость. Казаки. Зиновьев Алексей Яковлев – 61 [1791 г.р.]. Сын его служащий Григорий – 32 [1820 г. р.] Сын Григория Николай – 6 [1846 г.р.]. Лука – [1853].
Дочь Алексея – Зиновьева Варвара Алексеевна [1835 г.р.] 23 мая 1862 года вышла замуж за гижигинского казака Федора Сократовича Русанова.
Линия ее брата, по всей видимости, не прекратилась и в нашем времени:.
Его сын – Зиновьев Федор Николаевич [1869 г.р.] в 1893 году был женат в первом браке на казачьей дочери Дарья Михайловна Переплеткиной. Вторая его жена – Марфа Михайловна, фамилия которой не установлена.
У Федора было пятеро детей: Дарья [08.04. 1904], Иван [19.10. 1906], Елизавета [22.09. 1914], Аграфена [15.06. 1918], Никифор Федорович [04.09. 1919], женившийся впоследствии на Ирине Ефимовне Кудьяровой и «выпустивших в свет» в 1950-х годах Александра, Дарью, Леонида и Ефима Зиновьевых.
У Николая Григорьевича (08.07. 1846 — 1878) была и дочь Пелагея Николаевна [1878 г.р.]. Седьмого октября 1898 года она вышла замуж за крестьянина бывшего Таватомского селения Гижигинского округа Андрей Давидович Неустроева
Его брат – Алексей Григорьевич Зиновьев [1856 г.р.] гижигинский казак 28 октября 1881 года женился на Анне Андреяновне Попковой.
Его племянники:
– Николай Алексеевич [21.02. 1882], женатый 29.10.1900 года на дочери умершего псаломщика Федора Ивановича Верещагина Марии.
– Давид Алексеевич [28.06. 1890], женой которого 18.01.1915 года стала вдова Архипа Беломоина, гижигинского мещанина, Анна Феофантовна.
Один из них – Николай Алексеевич – дал «дорогу в жизнь» целому племени Зиновьевых. Его дети: Зиновьев Алексей Николаевич (10.01. 1903); Зиновьев Федор Николаевич (12.12. 1909); Зиновьев Григорий Николаевич (03.08. 1911); Зиновьев Иван Николаевич (04.01. 1915); Зиновьев Николай Николаевич (18.08. 1917), проживал в 1943 г. в с. Арестово; Зиновьева Ирина Николаевна (28.04. 1920).
А вот и вторая линия, начальное звено которой нам пока неизвестно, хотя, возможно, это родные (или двоюродные) братья с Григорием Алексеевичем:
Список именной о находящихся в 3-й [Гижигинской] сотне чинов и казаков
Май 1-го дня 1831 года
Зиновьев Матвей [1787 г.р.], казак.
А это список 1852 года [РГАВМФ, Ф. 906, оп. 1, Д. 16, Л. 45]: Зиновьев Иван Матвеев – 24 [1828 г.р.]
А далее, на основе собранных в Государственном архиве Магаданской области материалах, мы можем продолжать эту тему.
Сын Ивана Матвеевича – Иван Иванович. Внучка – Елизавета Ивановна Зиновьева [1867 г.р.], дочь оставного Гижигинского казачьего урядника 6 ноября 1888 вышла замуж за сына священника Федота Митрофановича Шипицына.
Сестра Ивана Матвеевича – Зиновьева Надежда Матвеевна [1823 г.р.] 18 мая 1845 года вышла замуж за гижигинского мещанина Николая Ивановича Воробьева.
И вполне вероятно, что представители этого многочисленного племени и знать не знают о происхождении своей фамилии от имени одного из братьев гетмана левобережной Украины Зиновия Игнатьевича Многогрешного, сын которого был сослан на вечное житье в далекий северный край…
Сергей Вахрин,
член Союза писателей России
Источник: камчадалы.ru
