Родовые истории, когда начинаешь их распутывать, могут преподнести самые неожиданные сюрпризы.
Историей рода камчатских Корниловых долгое время, до своей неожиданной (по возрасту) смерти занималась Ирина Аверьянова.
Мы с ней прошли большой путь в поисках истоков этого замечательного рода и проследили его историю на протяжении весьма длительного периода времени, начиная с 1812 года, когда в Тигиле мы обнаружили двух братьев – Александра и Николая Ефимовичей Корниловых.
Александр Ефимович (1766 г.р.) был солдатом в Тигильской крепости.
Николай Ефимович (1771 г.р.) в это же время служил в провиантской команде вахтером, а после расформирования батальона в соответствии со своим унтер-офицерским чином был переведен в казачьи урядники.
Оба были женаты.
Дети в Тигиле не задержались.
Петр Александрович (1790) в 1812 году был рядовым солдатом в Нижнекамчатске.
Гаврило Александрович (1796) был канониром Камчатской экипажной роты в Петропавловском порту.
Алексей Николаевич (1797) тоже был матросом Камчатской экипажной роты.
А вот Андрей Николаевич (1818 г.р.) первоначально был записан в Камчатскую казачью команду, а затем тоже, как и братья, переведен в экипажную роту и будучи матросом 1-й статьи принимал участие в обороне Петропавловского порта в августе 1854 года, а затем, на переходе из Петропавловского порта в Николаевск-на-Амуре принимал участие и в майском морском сражении с английскими судами в заливе Де-Кастри.
В связи с переводом гарнизона Петропавловского порта в Николаевск-на-Амуре, сюда отбыли и матросы Корниловы.
И далее свой родовой след на Камчатке оставили только потомки Алексея Николаевича, который с 1850 года был в отставке, – остальные Корниловы растворились на просторах только что обретенного Россией Дальнего Востока. И следы их, естественно, затерялись.
В 1847 году родился Евграф Алексеевич, который впоследствии женился на крестьянке из села Николаевка Мурашевой Анастасии Константиновне (1850).
Его брат, Николай Алексеевич (1852 г.р.), обзаведясь семьей, стал жителем селения Паратунские ключи, как первоначально называлась известная сегодня на всю Россию своими горячими лечебными ключами Паратунка.
И, собственно, Паратунка и стала для Корниловых родовым местом.
Сыновья Николая Алексеевича – Николай и Харитон – женятся на Челпановых – Екатерине Никитичне и Анне Васильевне.
Сын Евграфа Алексеевича – Алексей Евграфович – играет свадьбу на день позже Николая Николаевича – его избранницей стала тоже местная девушка из Паратунки – дочь отставного матроса Игнатия Герасимовича Красноярова – Красноярова.
А вот сестры расширяют границы паратунского семейного ареала и находят себе супругов в камчатской столице.
Улита Николаевна (1893 г.р.) выходит замуж за Иллариона Пименовича Курякова.
Стефанида Николаевна – за Коршунова Михаила Николаевича.
А дальше случилось несчастье.
Мы не знаем, что произошло между двумя соседями, проживающими в селении на Паратунских ключах, но этот конфликт завершился убийством одного из них.
Убит был Алексей Корнилов.
Убийцей – Егор Яковлевич Ивойловский (Евойловский), 1868 г.р., женатый на вдове отставного матроса Игнатия Красноярова – Елене Романовне (1850), которая приходилась Алексею Евграфовичу… тещей.
Версия – убил из ревности… Но что-то здесь явно не сходится… Да и молодые еще и года не прожили после свадьбы.
Когда в апреле 1904 года на Камчатку пришло сообщение о Русско-японской войне и народ начал записываться в народное ополчение, Егор Яковлевич, находясь в тот период под следствием по тяжелому уголовному обвинению, был, тем не менее, записан и встал в ряды защитников.
30 мая 1904 года отряд из 150 японцев – отставных унтер-офицеров, – вооруженных скорострельными винтовками и двумя легкими полевыми пушками, высадился в устье реки Озерной. А еще через несколько дней, захватив село Явино (15 километров к северу от р. Озерной), Гундзи обнародовал свои планы, прибив в этом селе к столбу доску со следующей надписью:
«Смысло на этой тын писаних слов: именно это земля уже принадлежит Японии, поэтому кто того трогай будут убиты. Командир японской войска Сечи Гундзи».
Камчатские дружинники на тот период времени не знали еще какими реальными силами располагает враг. Нужен был разведчик. Им вызвался быть паратунский житель Егор Ивойловский, которому нужно было загладить свою вину перед обществом.
И 12 июля 1904 года на свет рождается это постановление Сотникова:
«Крестьянин селения Паратунских ключей Петропавловского уезда Егор Яковлевич Ивойловский, состоящий под судом по уголовному дело по убийству односельчанина, мещанина Алексея Корнилова, заявил на мой вопрос следующее:
«Я, Егор Ивойловский, считаю себя виновным в убийстве соседа Алексея Корнилова, теперь в виду войны России с Японией я узнал от Вас г. Сотников и других жителей, что на Озерной стоят японские шхуны и пришедшие на них японцы разграбили у явинских жителей все имущество, скота и проч., угнали жителей в лес с ружейными выстрелами, на Ваше предложение гг. Сотников, Карлсон, Ал. Селиванов и явинский староста Игнатьев узнать неизвестную силу врага на Озерной я искренне и охотно. …свое желание итти на Озерную и может, Господь Бог, поможет мне узнать силу оружия и личность врага и вернуться к Вам. Ибо я теперь жалею погубившего мною собрата, так равно жалею, если кого из Вас невинно убьют японцы, почему прошу указать мне место Озерной.
А потому согласно заявления Ивойловского постановил таковое принять за единственный случай узнать силу врага. Личным побыванием желающего Ивойловского в таборе расположения японцев, так как устье Озерной неприступное, открытое место для военных действий с какими-то ни было отрядом, да к тому же, если у них как слышно есть пушки или две, то приглашаю Вас поименованные выше братцы дать Ваши мне свое мнение, которое очень важно, и я искренно принимаю, если будут таковые по местным условиям, а потом видно что нам делать».
Явинский староста Игнатьев вызвался идти на разведку вместе с Ивойловским. 13 июля в 5 часов пополудни разведчики возвратились, побывав во вражеском стане. Именно благодаря этим двум людям и удалось заманить командира японского отряда отставного лейтенанта императорского флота Японии Сечу Гундзи (якобы, на встречу с бывшими курильскими жителями) и взять его в плен.
После поражения японцев на Камчатке в 1904-1905 гг. царское правительство щедро раздавало награды.
Было рассмотрено и прошение о награждении Егора Яковлевича, с которого за проявленный героизм, была снята уголовная ответственность.
Представление к награде: ««Подследственного по обвинению в убийстве по ревности крестьянина Евойловского, который будучи освобожден от стражи Уездным Начальником и находясь составе отряда, посаженному на шхуна Мария, произвел, опасностью жизни, подробную разведку расположения японцев селения Явино и реке Озерной, участвовал бою и лично пленил Сечу Гундзи. Знаков отличия не имеет.».
Таков конец у этой истории.
Восемь детей было у Николая Николаевича.
Шесть у Харитона Николаевича.
Четверо – у Куряковых.
Ирина Аверьянова была из Харитоновичей: Александра Харитоновна Корнилова (1920-1998) вышла замуж за Аверьянова Дмитрия Степановича (1916 – 2002).
К сожалению, Ирина так и не узнала, чем же продолжились мои поиски ее далекого предка.
Рабочая версия была такова: в свое время в материалах РГАДА в «Книге переписной населения г. Нерчинска и уезда [Фонд 350. Ландрадские книги и ревизские сказки. Опись 2. Дело 1917.2ая ревизия] мы обнаружили большой список имен нерчинских казаков, который были отправлены на Камчатку:
«…взяты на Камчатку
Прокопей Михаилов сын Калашников
Алексей Нестеров сын Кудеяров
Еким Иванов сын Сысоев
Федор Григорьев сын Шушонин
Иван Василев Щербаков
Григорей Алексеев сын Соколов
Гаврило Шадрин
Иван Шадрин
Ефим Силин сын Колосов
Матвей Бекетов
Михаило Иванов сын Корнилов
Лаврентей Анцын
Фадей Березовской»
Были ли у нас основания принять в работу эту версию?
Безусловно.
Тем более, что было с чем сравнить: Алексей Нестеров сын Кудеяров из этого «нерчинского» списка мог быть родоначальником гижигинских казаков Кудеяровых (Кудьяровых, Кудияровых, Худеяровых), а Еким Иванов сын Сысоев – тигильских Сысоевых.
Мы начали проработку этой версии и вышли на… Дурыниных.
Вышли на огромнейшую всесибирскую, включая и Западную, и Восточную Сибирь с Дальним и Северо-Востоком, родовую сеть потомков тобольского атамана Ивана Савельева сына Дурыни, от которой по именам атаманов Шестака и Корнилы Дурыниных отпочковались Шестаковы и Корниловы.
Двое из этого рода были отправлены из Тобольска в Даурию на помощь защитникам Албазинского острога. Это были Ивашка Иванов сын Корнилов 20 лет – сын тобольского конного казака Ивана Афанасьева Корнилова, а также братья – Оська 26 лет и Федька 21 года – дети тобольского конного казака Мишки Корнилова сына Дурынина.
А далее служилая судьба распорядилась следующим образом: Ивашка Иванов Корнилов и Оська Михайлов Корнилов после заключения Нерчинского мирного договора, как и некоторые другие защитники Албазина из отряда казачьего головы Афанасия Иванова Бейтона, остались на вечную службу в Нерчинске, став нерчинскимибь казаками [РГАДА. Ф. 214. Оп. 1. Д. 1272. Л. 77, 81].
А уже оттуда, из Нерчинска, сын Ивана Иванова Корнилова Михаил был отправлен на Камчатку, где проходили службу его многочисленные родственники по линии Никиты Прокопьева сына Дурынина, который появляется на Камчатке в составе отряда тобольских казаков атласовского набора в 1706 году. А в 1703 году при попытке строительства в низовьях Камчатки Нижнекамчатского острога погибает в стычке с камчадалами Яков Корнилов сын Дурынин, как пояснил нам семейный летописец Сергей Дурынин, в свою очередь, являлся двоюродным братом нерчинского казака Ивана Иванова Корнилова (отца Михаила), был сыном Корнилы Афанасьева Дурынина, который согласно «Смотреной книге 1689 года» – то есть был в прямом родстве с Михаилом Ивановичем, отправленным служить на Камчатку.
Вот такая у нас получалась схема.
Но…
Но выпадало одно важнейшее звено – мы никак не могли найти связи между Михаилом Ивановичем и Ефимом Корниловыми.
Михаил Иванович, полагали мы, родился после 1721 года – так как в Переписной книге за 1721 год род Ивана Ивановича, в отличие от рода Осипа Михайловича, не указан вовсе [РГАДА, Фонд 214, опись 1, дело, 1626].
В Переписи Нерчинска за 1744 год Иван Иванов сын Корнилов, с сыновьями Прокопиейм, Саввой и Петром, показаны в списке умерших разночинцев города Нерчинска. То есть они тоже, судя по предыдущей версии, появились на свет после 1721 года.
У Михаила Ивановича был еще брат – Тимофей Иванович, который был записан в нерчинские казаки.
Мы подняли архивные материалы Забайкалья. И выяснилось.
Иван Иванович Корнилов умер 6 октября 1727 года в возрасте… 70 лет.
Сыну Петру, который умер, в 1728 году было 15 лет, то есть родился он в 1713 году.
18 февраля 1728 года казачей сын Сава Иванов сын Корнилов женится на Феодосии Андреевой дочери Седелниковой. То есть и он родился гораздо раньше, чем мы предполагали.
11 января 1735 года заключен еще один брак: «Нерчинского приходу казачей сын Семен Яковлев Чюрочкин приходу Нерчинска Ивановой дочерью Корниловых девкою Феодосией».
В 1745 году, то есть через год, как забрали на Камчатку Михаила Ивановича, заключен еще один брак: «венчано в Сентябре 9-го Служилой Яков Тимофеев сын Корнилов Нестеровой дочерью Кудеяровых девкою Татияною первым браком».
А далее нерчинский род Корниловых, благодаря еще и ветви Осипа Михайловича, расширяется и расширяется в потоке времени…
И мы остановились в своем поиске.
Эти исчисления возраста нам нужны были, чтобы понять: могло или не могло – по возрасту – быть между Михаилом Ивановичем Корниловым, нерчинским казаком, и Ефимом Корниловым – отцом тигильских казаков, еще одно звено – Ефим Михайлович Корнилов, который соединил бы естественным образом две наши ветви – камчатскую и нерчинскую в единую – тобольскую.
Но этого звена мы так и не нашли. И теоретические его тоже быть не могло – между рождением Александра Ефимовича (1766 год) и прибытием на Камчатку Михаила Ивановича (1744 год) нет места для еще одного родового колена.
Вариант возможен только в том случае, если на самом деле Михаил Иванович Корнилов прибыл на Камчатку лет на двадцать раньше… Что, в принципе, могло быть…
Но, совершенно неожиданно, как это, на самом деле, очень часто бывает в расследовании родовых историй, разгадка пришла совсем с другой стороны.
В наши руки попал список команды секретной Анадырской экспедиции за 1761 год [РГВИА, фонд 14808, опись 1, дело 3, лист 27].
И вот, что мы обнаружили.
Тобольского полка
- Иван Кошигин
- Иван Зубарев
- Яков Черепанов
- Иван Дудин
- Тимофей Глатков
- Михало Соколов
Енисейского полка
- Сергей Завьялов
- Данило Будылдин
- Михайло Червяников
- Михайло Шестаков
- Степан Киселев
- Андрей Агадонов
- Кирило Краснояров
- Еким Корнилов
- Андрей Глатов
- Петр Колл…
- Семен Угольцов
- Яков Саламатов
Иван Бедной – 759 г. Мая 4 дня умре
- Григорий Белкин
- Максим Бичинин (Бачинин)
Иван Шлыков – умре 1760.
Писарь Дмитрий Шихарев.
Возможно, мы бы не обратили внимание на присутствие в этом списке фамилии солдата Енисейского полка Екима Корнилова, так как эта фамилия на самом деле весьма распространенная и сама по себе, без связи с нашей темой, вроде как, вырпадает из зоны нашего вниимания, да и полк Енисейский, сформированный где-то за пределами Восточной Сибири, не вносил ясности. На Чукотке в то время присутствовали в основном солдаты Якутского пехотного полка, набранные в Забайкалье, и потому представлявшие для нашего рассказа какой-то интерес. А тут..
Но наше отношение к именам в этом списке резко изменил пункт 20, в котором именовался некий Максим Бичинин.
Буквы «и» и «а» при написании очень схожи и ошибки при их прочтении бывают очень частыми. И мы тоже бы не обратили на эту фамилию никакого внимания, если бы среди участников обороны Петропавловского порта не было бы двух братьев Бачининых – Александра и Андреяна МАКСИМОВИЧЕЙ.
И тогда мы, конечно же, обратили внимание и на Екима (почему не Ефима?) Корнилова.
И вот что обнаружили.
«Сибирского гарнизона Енисейский пехотный полк
Еким Корнилов — 17л [1736 г.р.]; 753г ноября 11 числа; ис казачьих детей г. Тобольска; холост; в командировании в секретной Экспедиции с 753г июля 1 числа».
И круг замкнулся – в 1736 году в Тобольске не было никаких других Корниловых, кроме Корниловых из старинного казачьего рода, патриархом которого был Иван Савельев сын Дурыня.
А что касается командировки Екима (Ефима) Корнилова, то она, как и у Бачинина,оказывается, затянулась на многие годы, оставив большой родовой след…
Сергей Вахрин,
член Союза писателей России
Источник: камчадалы.ru
