Время перестройки и гласности вызвало необходимость восстановления исторической памяти народов нашей страны, и сегодня наше общество переживает крайне обостренное чувство истории. История во все времена и у всех народов имело огромное нравственное значение, служила базой для формирования духовного облика, исторического сознания народа, патриотизма. Сегодня резко вырос интерес к прошлому и процесс это естественный. Для глубокого понимания исторического прошлого, воспитания чувства патриотизма, необходимо знать историю своей малой родины. В конечном итоге история любого села, поселка, города, есть неразрывная частица истории всей страны. Известно, что именно знание прошлого, прививает человеку любовь к родному краю, без чего не бывает любви к Родине. Сейчас это целое явление в обществе стремление вернуться к своим корням, истокам.

Село Мача расположено на правом берегу реки Лены, в 240 км. выше г. Олекминска. Административно село входило в Олекминский район Якутской АССР и относилось к совхозу «Нерюктяйинский».

Это живописное место Лены заселялось людьми еще в глубокой древности. Впервые следы пребывания древнего человека здесь были зафиксированы работами Ленской историко-археологической экспедицией А.П. Окладникова в 1943 г., когда были найдены бронзовые вещи архаического типа, относящиеся к 1 тыс. до н.э. Экспедицией Якутского государственного университета в 1984г. были открыты и исследованы памятники каменного века, относящиеся к верхнему палеолиту — пещера Хаиргас и стоянка в устье Малого Патома, в 7 и 15 км. от Мачи вверх по течению реки Лены.

Топоним «Мача» эвенкийского происхождения и может быть производным от слова «Мачалэ», что в переводе означает — корова, стельная самка дикого оленя. До прихода сюда предков якутов, в этих местах кочевали эвенки, а с появлением якутов они соседствовали рядом, так как скорее всего, якуты селились здесь на непродолжительное время из-за отсутствия больших пастбищ. В письме Олекминского окружного исправника генерал-губернатору непосредственно указывается на то, что «Мачинские резеденции расположены на землях бродячих тунгусов».

Таким образом, человек давно облюбовал эти места. Можно сказать, что люди здесь селились всегда, но на непродолжительное время, одни сменяли других, оставляя следы пребывания. Село Мача появилось в 1860-м году, когда были поселены русские крестьяне, несущие почтовую повинность.

В конце 19 и начале 20 вв. село Мача было известно по всей Якутии и за пределами ее, как центр приискового района Олекминской округи и резиденция золотопромышленников, служила своего рода перевалочной базой, откуда шла поставка груза на прииски и где во все времена года было оживленно из-за большого количества проезжающих и живших здесь.

Революция и гражданская война внесла сумятицу в устоявшуюся жизнь села. Купцы, золотопромышленники и часть крестьян, попавших под их влияние, поддерживали белогвардейцев, принимали активное участие в походе отряда Гордеева на Якутск, предпринятый летом 1918г., простые крестьяне воевали на стороне Красной Армии. После установления Советской власти в декабре 1919 г. в Маче был организован земельный кооператив, в 1930 г. колхоз «Памяти ленских событий». Сталинские репрессивные меры, проводимые по всей стране, применялись по отношению к мачинцам дважды: в 1930 и 1938 гг. Во время войны жители Мачи, как и все советские люди, сражались на фронте и трудились в тылу.
В художественной литературе много места отводится о селе Мача в книге Н. Якутского «Судьба». В дореволюционной литературе встречаются сведения о Маче в связи с золотопромышленностью, где описывается прием на работу рабочих на Мачинских резиденциях, говорится об утаивании золота, описываются условия труда, быт рабочих на приисках мачинских золотопромышленников. И.И.Майнов, написавший обширный труд «Русские крестьяне и оседлые инородцы Якутской области», упоминает Мачу в связи с извозом на Мачинские резиденции свозился груз, поступавший из Иркутской губернии и Якутской области, а также отсюда его отвозили на прииски. Особо хочется выделить газетные публикации М.С. Ольминского, видного деятеля революционного движения в России, отбывавшего ссылку в Олекминске и часто бывавшим в Маче, где он описывает жизнь, быт, проблемы села.

До 1898 г. Мача относилась к Олекминскому округу, а затем по административно территориальному делению приисковый район, куда входила Мача, отошел к Иркутской губернии Бодайбинскому округу, затем уезду и району.
Возникновение села Мача и его история
История села Мача Олекминского района Якутской АССР насчитывает более 160 лет. Первоначально населенный пункт возник как промежуточная почтовая станция: хотя село и находится на противоположном от почтового тракта берегу реки Лены, первопоселенцы держали почтовых лошадей и несли почтовую повинность. В отчетах Олекминского окружного исправника встречается название «Мачинская» или «Мачинско — Нохтуйская» станция или же «Мачинская деревня».
Нохтуйская станция была расположена напротив Мачи на левом берегу Лены и самостоятельно существовала уже в 1778г. Как удалось выяснить, окружной исправник, показывая в своих отчетах количество дворов на Мачинско — Нохтуйской станции, объединял данные этих двух станций. За 1868г. он показал количество дворов — 49, число жителей: мужчин — 42, женщин — 23.

Крестьяне обязывались держать на станках «лошадей крепких, стоющих к почтовой гоньбе, объезженных», иметь зимние повозки с «надежными деревянными отводами и кибитками и так называемыми накладушками, обшитые крепко кожею или ценовкою, или холстом, и справную сбрую». Летом держать «лодки крепкие совершенно безопасные», иметь работников «здоровых, трезвых и отнюдь не моложе 18 лет и не престарелых», не задерживать почту и проезжающих, содержать в «чистоте и опрятности станционные дома, ремонтировать и починять их». В контракте указывалась сумма, которую казна обязывалась выплатить почтосодержателям за три года, причем деньги надлежало выдавать крестьянам долями, каждые на полгода вперед.

На Мачинской станции в 1868г. содержалось четыре почтовых и две обывательских пары почтовых лошадей. Если зимой проводить почтовую гоньбу было боле менее сносно, то в летнее время это сопровождалось с определенными трудностями, так как лодку против течения приходилось тянуть на бечеве, как лошадям, так и ямщикам. Лодки передвигались со скоростью от двух до пяти верст в час. Весной и осенью, в распутицу, почтовое сообщение, как указывается в обзоре Якутской области за 1891 г. производилось «преимущественно верхом по хребтам, сопровождающим долину реки Лены или, где возможно по отлогим берегам реки». Кроме выполнения непосредственных обязанностей в несении почтовой гоньбы, крестьяне несли дорожную повинность — содержали в надлежащем порядке и проезжем состоянии тракт. Им приходилось осенью очищать дороги от торосов, зимою от наледей и заносов, весною и летом ремонтировать и строить мосты через речки, чинить сухопутные участки.

Кроме почтовой гоньбы, крестьяне занимались хлебопашеством, выкорчевывая лес и распахивая пашни. Наделение землей производилось по числу ревизионных душ, то есть по числу мужчин податной семьи. Отвод земель крестьянам оформлялся соответствующими письменными актами.
Дело о коллективном отводе начиналось с прошения крестьян, адресованных Олекминскому окружному управлению. Подписывали их от имени крестьян избранные или доверенные, каковыми являлись обычно старосты.

Между тем население станции увеличивалось как за счет естественного прироста, так и нового причисления поселенцев, а дополнительных наделов крестьяне не получали, появились безземельные крестьяне.
Во второй половине 19 века права пользования землей несколько расширяется: крестьянские общества могли отдавать свои земли в аренду лицам, не являвшимся членами их общества и обмениваться участками с другими.
В 1846г. в верховьях реки Хомолхо в Олекминском округе было найдено золото, где моментально стали появляться прииски. Золотая лихорадка охватила всю Сибирь, сюда потянулись тысячи людей. Мачу золотопромышленники облюбовали, вероятно, из-за удобства расположения: на берегу Лены, куда, можно подвозить груз на пароходе и откуда можно было попасть на прииски. Была прорублена широкая просека и по ней устроена тележная дорога длиною 400 км. от Мачи до Вознесенского прииска на Хомолхо и далее на юго-запад, через прииски, лежащие по Ныгри, Ухагану, до прииска Силингри на вершине Таптыги.

Предприимчивые золотопромышленники стали строить в Маче свои конторы, дворы, склады, не особенно церемонясь с крестьянами, захватывая у них общественные места. Почетный гражданин купец Степан Соловьев, организовавший десятки приисковых партий и открывший прииски в Олекминской тайге, тоже счел нужным обустроиться в Маче, захватив сенокосные угодья мачинских крестьян. В прошении мачинцев — Павла Яныгина, Афанасия Семенова, Алексея и Спиридона Соиных, Григория Гузева от 4 июня 1853 г. говориться: «Золотопромышленник, почетный гражданин Степан Соловьев в мае месяце сего года остановился… в двух верстах на единственно нашем покосном месте, где он предполагал устроить резиденцию. Заставляет валить лес и производить работу. Кроме сего, отпущены были лошади около 120-ти голов, также и быков, и оленей, всего штук до 200, и потому покосы наши по речке Патом, на берегу Лены вытоптаны, завалены лесом и повытравлены скотом Соловьева».

Исправник в письме к Соловьеву обратился с просьбой согнать лошадей с покосных мест, но тот продолжал застраиваться. Дело о захвате сенокосных угодий дошло до генерала — губернатора Восточной Сибири. Выясняется, «Соловьев просил означенное место у мачинских крестьян в оброк, но так как доверители не согласились в установленной плате, то обстоятельство это было оставлено до удобного случая». Удобный случай, видимо, наступил после двух лет тяжбы, и крестьянам не оставалось ничего иного, как согласиться на отдачу сенокосного места, которое было уже застроено.

Захват земель не ограничился одним Соловьевым. В 1867г. в Олекминском окружном управлении разбиралось дело о захвате общественных земель советником почтмейстером Петрашкевичем, который захватил общественные земли в с. Нохтуйск, построил там питейные заведения и гостиницу, а затем стал захватывать общественные земли с. Мача. На него написан «донос» поселенцем Иваном Орловым Якутскому гражданскому губернатору «О притеснении мачинских крестьян», где он пишет, что земля у крестьян взята «силою» и «условие» или «согласие» — пустая формальность. По этому делу Олекминским окружным управлением было проведено дознание, где выяснилось, что Петрашкевич действительно захватил земли без согласия общественников. Житель Мачи Иван Чернин дает показания, что Петрашкевич угрожал ему, требуя подписать «согласие» общественников, а Александр Семенов говорит о притеснениях: .года четыре или пять тому назад Петрашкевич жестоко бил меня плетью не знаю за что. Петрашкевич довольно часто требует от нас лошадей и ямщиков для работы на резиденциях».
С включением Мачи в зону золотопромышленных приисков крестьяне примерно с середины 70-х годов перестают нести почтовую гоньбу. Последнее упоминание об отбывании почтовой повинности встречается в статистическом отчете за 1875 г. и за тем она, видимо, целиком переходит к Нохтуйской станции. Наделение землей тоже приостанавливается, так как Мача стала относиться к приисковому району, а чтобы получить юридическое право владения пустолежащим участком, нужно объявить о нахождении здесь золота. Всему этому должно было предшествовать хлопотное и не всякому доступное право на занятие золотопромышленностью.

в 50 годах 19 века, да и позже, на блеск старательского золота устремились на Лену массы людей. Эта была разношерстная публика, где были авантюристы, стремившиеся за счет чужого труда и чужой удачи разбогатеть или прославиться, расчетливые дельцы, голодные, измученные нуждой крестьяне, городские разорившиеся ремесленники, а также оборотистые купцы. Приток нового населения, появление приисков оживило однообразную жизнь Приленья. Писатель И.А. Гончаров, проездом побывав на Нохтуйской станции 7 декабря 1854г., отмечает: «Сегодня я ночевал на Нохтуйской станции; это центр жительства золотоприискателей. Тут и дорога по лучше и все живее, потому что много проезжих».

Наплыв желающих добыть золото увеличивался особенно в годы засухи, и хотя генерал-губернатор Восточной Сибири ставил казачьи заслоны на всех дорогах и тропах, ведущих в приисковые районы, рабочие обходили кордоны и проходили на прииски, в том числе и в Мачу, так как здесь производился прием на работу. Об этом свидетельствуют дела, хранящиеся в Якутском государственном архиве.

В конце 50-х начале 60-х годов Мача начинает быстро расстраиваться. Кроме построек Соловьева и Петрашкевича здесь располагались — контора горного исправника Олекминской системы. До 1872г. промысловые компании Базилевского, Ленского Золотопромышленного Товарищества, основались торговые фирмы, открывшие лавки и магазины. Одна за другой стали появляться резиденции золотопромышленников: уже упоминавшегося Соловьева, Герасимова, Перевалова, Трапезникова, Голублева, Ратькова-Рожнова, Быбина и др. Резиденции обычно включали в себя приисковые склады, амбары, магазины, помещения для служащих и рабочих и, конечно, дом золотопромышленника.

На Маче в любое время года было оживленно: летом сюда приходили рабочие с приисков после окончания работы, проходили ярмарки, осенью производился прием на работу, зимой приезжали подрядчики. В 50-70-х годах, когда еще не было открыто золото в Витимской системе и все работы велись лишь в Олекминской тайге, рабочие выходили в Мачу. Выход рабочих с приисков происходил под надзором казаков (казачий кардон был прислан в Мачу в 1856 г. и состоял из одного урядника и трех казаков). Как сообщают «Иркутские губернские ведомости», рабочие выходят «тысяч до трех, если не более». Здесь же рассказывается о том, как купцы, специально приезжающие с Киренска торговать, заблаговременно привозят большой запас товаров: одежду, обувь, ткани и пр. Товар этот залежалый, прогнивший. Купцы зазывают рабочих в свои лавки и палатки, угощают, а потом суют свой товар. «Иркутские губернские новости» подсчитали, что рабочие вносят в Мачу каждый год тысяч по сорок серебром.

Наем на круглогодичную работу производился после 10 сентября, когда официально кончался летний сезон, который считался с 1 мая. Нанимавшимся на прииски рабочим выдавался задаток, размеры которого в разные годы колебались от 40 до 100 рублей. Нанятый рабочий должен был прийти к 10 сентября, так как неявку на прииски с Мачинских резиденций назначался вычет по одному рублю за каждый просроченный день, а вообще в случае неявки более 10 дней устанавливалась отработка просроченных дней. Но чаще бывало, наоборот — «на Маче скапливалось много рабочих, которые должны были работать по контракту, так как они приходили раньше, истратив свой задаток и находясь там».

Летом (в июне) и осенью (в сентябре) на Маче проводились ярмарки, в ту пору, когда купцы везли из Иркутска в Якутск товары и хлеб. В это время сюда стекалось множество народа: выходили рабочие с приисков, приезжали крестьяне и купцы с Олекминского и Вилюйского округов, так как здесь, по словам Олекминского исправника «выгода бывает» и торговлю ведут «всякий по состоянию и умению».

Кроме всевозможных лавок, которых в 1869 г. во время ярмарки было, например — 41, а харчевен — 68, посреди села длиною около полукилометра располагалась базарная площадь, крытая навесом, под которым проходили торговые ряды, где торговали, кто чем мог «Аршинным товаром, средними мелочами и могут платьями, начиная от рубашки и кончая шапкою». Ярмарки проходили с музыкой, появлялись «дребезжащие шарманки, органы, скрипки, бубны, гитары и никогда неумолкаемые гармоники, под звук которых из зрителей выходят плясуны».

Население Мачи по национальному и социальному составу было неоднородным. Кроме русских и немногих якутов, которые поселились здесь вслед за русскими, на Маче жили корейцы, китайцы, татары, черкесы. Татары и черкесы ссылались на поселение. Попали в приисковый район и турецкие подданные — черкесы, плененные во время русско-турецкой войны 1877-1878 гг. китайцы и корейцы из-за неурожая и голода на родине пробирались в район золотых приисков, устраивались на работу, а чаще всего были контрабандистами. Подкопив золота и денег, многие возвращались обратно, а многие оставались. На Маче они сеяли табак, мак — делали опиум и выгодно продавали. Неимущая часть населения работала на приисках и подряжалась возить груз на прииски. Более зажиточные заводили собственную торговлю и открывали прииски.

На приисках золотопромышленников, работало немного рабочих — от 7 до 11 человек, а чаще хозяева отдавали прииски на сезон работы золотничкам. Золотнички это те рабочие, которым исчислялась плата за работу от золотника добытого золота и которые действовали на свой страх и риск, на свои средства производили разведочные работы, строительство жилищ и пр. расчет хозяина с золотничками производился после окончания работ.
Кроме того, кое-кто в одиночку искал золото в тайге. Таких старателей называли «хищниками», а их разработки «хищническими». Мача была главным пунктом сбыта такого золота. Кроме утаивания своего золота, золотопромышленники покупали его еще у «хищников», скрывали свою добычу, не выплачивали полностью подоходный налог государству, о чем с возмущением писал в свое время И.Ф.Садовников, исследуя Витимо-Олекминскую тайгу, что это не «должно остаться незаметным для податной инспекции». Позже купля продажа золота производилась с меньшей опаской, сообщает газета «Восточное обозрение», золотопромышленники более спокойно богатели.

Работа на приисках была связана с определенными трудностями, с удачами и неудачами, и потому большинство мачинцев занимались более спокойным занятием — извозом. Как массовое явление извозов, возникло с середины 19 века, в связи с открытием золотых приисков. Все необходимое для существования и деятельности приисков доставлялось из далека, за тысячи верст — Якутской области и Иркутской губернии, поставка грузов шла через Мачу. Кроме жителей Мачи извозом занимались жители Олекминского и Вилюйского округов. Они заключали договора с резидентами на поставку груза. Возчики ездили обычно артелями от 5 до 12 человек (20-60 возов). Путь от Мачи был трудный — «плохие, занесенные снегом дороги изнуряют лошадей». В начале, когда извозом занимались зажиточные подрядчики, дорога от Мачи до приисков специально уминалась посыльными вперед, легкими подводами, до 200 коней. Когда же груз стали доставлять рядовые возчики, они отказались от этой практики, что приводило к непредсказуемым последствиям. Свидетельством этого может служить выдержка из отчета Олекминского окружного управления за 1869 г.: «Очереди, кому идти вперед не ведется и передний возчик тянет до тех пор, пока его лошади выбьются из сил, после этого он принятую тяжесть бросает, и назад уже не в состоянии вывести порожних лошадей, за первым в такое же положение приходит второй, и так около половины».

В минувшем 1869 году, в продолжении 12 дней собралось на одном месте до трех тысяч лошадей, скормили запасенное сено, а к цели не продвинулись… Из числа поднятой с резиденции тяжести 103 тысячи пудов доставлено 85 тысяч пудов, остальная тяжесть брошена дорогою, или скормлена лошадьми, кроме этого из числа пяти тысячи лошадей, около девятисот пало дорогою. Всего подряда было на 288 тысяч пудов на сумму 400 тысяч рублей. «К концу 19 века, число жителей приискового края увеличивается, соответственно увеличивается и извоз. По словам И.И. Майнова «все количество грузов, вывезено через Мачу в 1894 году, Якутский статистический комитет определяет в 400 тысяч пудов. Часть этих грузов состояла из товаров, закупленных приисковыми управлениями в Иркутске и доставленных до Мачи на пароходах. Другая часть приходилась на сено, масло, мясо, рыбу, доставляется не с юга, а с севера из Олекминского, Вилюйского и даже более отдаленного Якутского округа. Зажиточные хозяева Олекминского округа сбывали свой хлеб на Мачу, так как у самих жителей, сообщает газета «Сибирь»: «ничтожные посевы, при недостатке разработанной земли, не обеспечивают продовольствия… местные жители имеют, где купить хлеб, но и золотопромышленные компании покупают у них хлеба и овощей». Доставку хлеба и овощей они соединяли с извозом, то есть везли дальше приисковый груз. От Мачи до прииска Перевоз на реке Чаре (140км.) были устроены зимовья на небольшом расстоянии друг от друга от З до 5 км. зимовья были поставлены промысловыми компаниями, а содержали их ссыльнопоселенцы, которым за содержание компании не платили ничем. Плата зимовщиками взималась натурой с проезжающих возчиков — те платили мясом, маслом, рыбой, кто, чем мог.

Предприимчивые мачинские купцы, закупая продовольствие у приезжающих подрядчиков, продавали его, конечно, «по дороже», о чем в разное время упоминалось в газетах. Торговали и с Вилюйским округом, закупая в Вилюйске масло, мясо, рогатый и конный скот, оленей и рыбу, затем поставляли на прииски закупленные товары взамен предлагали толстое и грубое сукно, шерстяные и бумажные ткани, китайку, чай, сахар, муку и мыло.

К 90-м годам 19 века Мача превратилась в крупный по тому времени общественный центр: здесь располагались почтовая контора, церковь, больница, школа, множество питейных заведений. Все это содержалось за счет золотопромышленников. Для обслуживания приискового района Олекминской тайги и близлежащих от Мачи почтовых станций, в 1854г. была построена Мачинская Николаевская деревянная часовня. Примерно в 1889-90 гг. на Маче построили церковь. Территория церкви была ограждена. В ограде церкви хоронили только зажиточных людей; висел колокол, оповещающий население о пожаре или каком другом важном событии. Священник совершал службу не только на Мачинских резиденциях, но и выезжал на прииски.

Приемный покой мачинской больницы был рассчитан на 2-3 кровати, но на излечении больных находилось больше, по 6-10 человек в месяц, да и приходящих было по 25-30 человек.
В школе первоначально обучалось 21 мальчик и 7 девочек, учил их приходской «батюшка» Иоанн Неверов, «который был ужасно вспыльчив, сообщает автор заметки, а потому после нескольких уроков ребята разбежались, осталось всего 7 учеников». Обучались они закону божьему, арифметике, географии. Школа была четырехклассной.

По словам старожилов, Мача до революции насчитывала до пятисот дворов, состояла из нескольких улиц. Купцы и золотопромышленники жили в просторных одно и двухэтажных домах, срубленных на долгие годы. Дома строили с резными витиеватыми узорами на наличниках и фронтах, с колоннами. Внутри двора у каждого зажиточного хозяина стояла витая плющом беседка. Дети купцов и золотопромышленников учились в Якутске, Иркутске, а дочь золотопромышленника В.Н. Березина — Раиса, даже в Москве (что, впрочем, не помешало ей вступить в тайное общество «Сибирское землячество», за что она была в 1903г. привлечена к суду).

Бедный люд проживал в плохоньких, наскоро сделанных домиках, обмазанных навозом, так как селиться прочно мешало отсутствие земельных участков и часто — денежных средств, компании были не всегда аккуратны в расчетах.

Татары и черкесы, жившие в Маче, имели свой молельный дом, отдельное кладбище. Детей магометанского происхождения учил мулла.
В разное время Мача удостаивалась посещением начальствующих лиц: 24 июля 1886г. ее посетил граф, генерал — губернатор Восточной Сибири Игнатьев, летом 1905г. Епископ Якутский и Вилюйский Макарий.
В те времена в тайге было неспокойно. Рабочих, идущих с приисков, часто убивали из-за золота и денег бродяги и бандиты из местных сел. Бандитов, убивавших рабочих в тайге, называли в те годы «охотниками за горбачами». «Горбачами» звали рабочих с котомками за плечами. На Маче, как рассказывали старожилы, на краю села, не далеко от кладбища жил черкес Ибрагим, который убивал заходивших к нему на постой старателей, а трупы сбрасывал в глубокое подполье. Об убийствах в тайге часто писали газеты того времени. В «Восточном обозрении» за 12 июля 1903г. опубликована корреспонденция из Мачи: «Зимовщики слышали перестрелку. Вслед затем прибежала без седока напуганная лошадь Аржеловского. Вскоре, также без седока, найдена лошадь проезжавшего черкеса.
Труп Аржеловского найден обобранным догола, с двумя огнестрельными ранами, полуобгоревшим. Предполагают, что преступники хотели сжечь его для уничтожения следов преступления, но не успели. После Аржеловского осталось семейство из девяти человек, старых да малых, без всяких средств к жизни».

На Маче был расположен казачий кордон, состоявший первоначально из одного урядника и трех казаков, затем из шести. В их обязанности входило не только наблюдение за рабочими во время выхода из тайги, но и сопровождение горного исправника Олекминского округа на прииски, который ежедневно совершал свой летний объезд для проверки шнуровых работ по добыче золота, осмотра горных работ в отношении соответствия правилам безопасности, ревизии цен на товары в лавках, прием жалоб от рабочих, ведения следствия по уголовным делам. Казаки вылавливали спиртаносов, которых много бродило по тайге. Спиртаносами были «лихие» люди, мечтавшие разбогатеть любой ценой, не боявшиеся, как говорится, ни бога, ни черта.

Весной мачинской полиции приходилось разворачиваться, весна — время побегов. Мача же расположена в таком месте, через которое бежали как ссыльные из Якутской области, так и рабочие с приисков, которые бежали до окончания контрактов. Не получив паспорта и заработка (при найме паспорт отнимали, а вместо него выдавали расчетную книжку). Бежали и от самих казаков, сопровождавших рабочих, наказанных за какой-нибудь проступок.

Мачинские резиденции, как приисковый район, не предназначались для водворения ссыльных, но все же в разное время здесь проживали «государственные политические преступники» участники польского восстания 1863г., представитель народников Вера Шефтель, ссыльные рабочие — революционеры.
С 4 января 1864г. здесь отбывал ссылку Викентий Кензенский 1842 года рождения, из мещан Варшавской Губернии, сосланный на пять лет «по полевому уголовному положению за побег и наказан двумястами ударами розог». Однако прожил он в Якутской области значительно больше пяти лет, до 1883г., так как свободное проживание «в одной из губерний Восточной или Западной Сибири» по его просьбе, ему было разрешено.
После освобождения от надзора полиции, поселился в Маче Мельхиор Осипович Чижик, бывший штабс-капитан Московского гренадерского полка, возглавлявшего в 1863г. повстанческий отряд в Витебской губернии. Родился он в 1830 г. В Маче он поступил на службу комиссионером Ленского Золотопромышленного Товарищества и имел небольшой прииск. Здесь он был женат вторым браком, от первого брака имел трех детей: Станислава, устанавливавшего Советскую власть в Маче и бывшим затем председателем ревкома, а от второго брака, сына Богдана, известного в Якутии большевика.

Полгода, с августа 1889 г. по март 1890г. проживала на Маче политическая ссыльная представитель народников Вера Исааковна Шефтель, обвиняемая в «государственном преступлении», сосланная в распоряжение Иркутского генерал-губернатора для водворения на жительство под надзор полиции в местностях вверенного ему края на четыре года».
В начале 20 века и до 1917г. на Мачу каким-то образом попадали рабочие, студенты, участвующие в борьбе против царя. По словам жительницы Мачи Варвары Ивановны Морозовой «политических было много, я помню Николая Дмитриева, Прохора Ямщикова, они были рабочие из Петрограда. Дмитриев работал слесарем, его так и звали — Николай-слесарь, а Ямщиков кузнецом. Врачом был ссыльный Мошков. Все они умерли здесь. Политических обычно хоронили на кладбище под горой.
Вообще же ссыльные, следуя по этапу, стремились остаться в Маче или в Нохтуйске, или в Олекминском округе из-за сравнительно теплого климата и близости приискового района, где всегда было оживлено. С прошением отбывать ссылку на Мачинских резиденциях, обращался к Олекминскому окружному исправнику ссыльный народник, Болеслав Костецкий, отбывающий ссылку в Олекминске Михаил Степанович Ольминский.

Михаил Степанович Ольминский (Александров) видный деятель революционного движения, в Олекминске отбывал ссылку с 1899г. по 1903г. будучи в ссылке, заключил договор с редакцией газеты «Восточное обозрение», куда посылал свои корреспонденции. Часто бывал в Нохтуйске, Маче. В корреспонденциях из Мачи, рассказывал о жизни таежного села, о его неустроенности и быте. На приисках царит произвол, где всякий, даже ничтожный протест, подавляется немедленно и жестоко. Писал о ярмарках и о том, что в лавках не хватает товаров, и лавочники взвинчивают цены. Писал о жестоких нравах обывателей, приводя такой пример: мать и ее сожитель-черкес продали дочь Машу 17-и лет за сто рублей татарину, хотя у той был жених-казак.
В 1889 г. район Витимо-Олекминских приисков был выделен из состава Якутской области и передан в административное подчинение Иркутской губернии. Мача стала относиться к Бодайбинскому округу. Для мачинцев эта перемена не повлекла каких-либо значительных изменений, только вот бурная жизнь на Маче стала потихоньку затихать, так как добыча золота в северной части тайги сократилась, и промысловые компании забросили на Маче свои резиденции. «Восточное обозрение» пишет: Пароходство по Витиму, железная дорога от Бодайбо внутрь тайги, наконец, сокращение золотопромышленности в северной части тайги, все это нанесло непоправимый удар значению мачинских резиденций.

Одна за другой они умирают. Соловьевская резиденция уже порастает травой забвения, от Герасимовской и Переваловской чернеют жалкие остатки, Голублевская (бывшая Мало-Патомского Товарищества) продается под снос, на Трапезниковской уныло бродит старик- сторож, единственный ее обитатель».
Запретили также жителям Якутии подвозить продукты в Бодайбо, рабочие приисков оказались без продовольствия. В ответ на эту блокаду, по распоряжению Центросибири и местных советских органов, направляемые в Якутию продукты, товары задерживали в пути, чтоб они не попали в руки контрреволюционеров.
Для помощи Якутским революционерам в Иркутске был создан красный отряд под командованием А.С. Рыдзинского, который выступил из Иркутска летом 1918 г. В Якутск также был отправлен Бодайбинский отряд под командованием А.Б. Стояновича.

24 июня два этих отряда встретились в Маче. По случаю встречи красноармейцы устроили митинг, на котором присутствовали и местные жители — крестьяне и рабочие. Д.Т. Браташ, участник похода на Якутск, отмечает: «обыватели шли на митинг неохотно, тем не менее значительная часть собравшихся остались довольны митингом. Тут же, по окончании его, 5 человек вступили в наш отряд. Были еще желающие, но без особой рекомендации не брали. Таким образом, среди устанавливающих Советскую власть в Якутске летом 1918г. были и мачинцы — красноармейцы.
В мае 1918г. вспыхнул антисоветский мятеж чехов. 11 июля чехи и белогвардейцы заняли Иркутск, вынудив советские войска отступить.

Чехословацкий мятеж и поражение красноармейцев привели к усилению антисоветской борьбы в верховьях Лены. Оживились купцы, золотопромышленники, надеясь расквитаться с ненавистной Советской властью. Где-то в июле 1918г. с Верхоленья приехал в Мачу белогвардейский поручик Гордеев. Им были сформированы два отряда: первый под командованием самого Гордеева, численностью в 27 человек, второй под командованием Котельникова, численностью в 22 человека, который остался в Маче для поддержания порядка, после ухода отряда Гордеева на Якутск. В отряды в основном были набраны сынки купцов и золотопромышленников, которые были у Гордеева «правой рукой». Военным комиссаром в отряде Гордеева стал сын мачинского золотопромышленника Баграева Даниила.
С созданием белогвардейских отрядов в Маче установился террор: активистов, рабочих стали преследовать, затем арестовали и избили. Полностью с ними расправиться помешало известие о продвижении отряда Лесневского. Видимо, белогвардейцы откуда-то узнали, что пароход остановится в Нохтуйске, потому что засада была приготовлена только в Нохтуйске. Пароход причалил у берега, красноармейцы пошли попить молоко. В это время из засады начали стрелять. Многие из красноармейцев были убиты сразу же на месте, кто-то успел вернуться на пароход, а остальных захватили в плен, в том числе и командира отряда Лесневского. Пароход с немногими красноармейцами успел отойти от берега, но шальной пулей был убит капитан. Потеряв управление, пароход стал спускаться вниз по течению. Пристал он ниже Мачи в б км. в местечке Курачан. С парохода высадилось всего 6 красноармейцев, которые пешком пошли по тракту на Перевоз.

В ноябре 1919 г. по всей Сибири власть захватил Колчак, который сразу же стал восстанавливать царские порядки, проводить носильную мобилизацию в армию, воюющую против Красной Армии, чем сразу вызвал недовольство трудящихся, которые стали активно выступать против, организуя партизанские отряды и подпольные организации. В ночь на 15 декабря 1919 г. в Якутске произошел бескровный переворот, и власть перешла к вновь созданному Якутскому военно-революционному отряду (штабу) Красной Армии. В Олекминске с 18 на 19 декабря произошло вооруженное выступление, восставшие избрали революционный комитет во главе с И.А. Захаровым, участником трех революций, председателем Бодайбинского Совета рабочих депутатов в 1917-1918 гг., арестованным колчаковцами и находившимся в тюрьме. Командиром красной дружины был избран И.Я. Строд.

Красноармейский отряд Строда, насчитывающий 300 бойцов, помогал восстановить Советскую власть на местах. В Мачу был послан отряд под командованием Зедгенизова (он позднее погиб вместе с Каландарашвили) и, видимо, именно он помогал устанавливать Советскую власть в Маче.
26 декабря 1919г. в Мачу прибыл отряд Шараборина из Олекминска, который приступил к конфискации оружия у особо активных противников Советской власти.
1920г. и 1921 г. характеризуется трудным положением простого крестьянства. Эпоха военного коммунизма, запретившая сводный товарооборот, хозяйственная разруха, голод, неурожай 1920 г., бестоварье тяжело отражались на крестьянстве, долгие годы, переносившие гражданскую войну на Лене.
В начале 20-х годов повсеместно организовывались товарищества по совместной обработки земли. В работе В.И. Ленина «О продовольственном налоге» высказывалась мысль, что массу контролировать трудно, а объединив товаропроизводителей в кооперативы, можно осуществлять контроль. В 1921 г. на Маче был создан такой кооператив. Распахивали земли и засевали пашни, убирали хлеб, выкапывали картофель вместе, но скот находился в собственном владении у частников. Члены кооператива сохраняли свои скотоводческие хозяйства, основанные на их личном труде, а кооперативное производства, основанные на их личном труде, а кооперативное производство являлось подсобным промыслом. В кооператив вступали в основном бедные крестьяне. В Мачинский кооператив, когда не хватало своих семян, поступала помощь из Бодайбо, а сами мачинцы, в случае неурожая в других кооперативах, в соседних селах, помогали им. С каждым годом Мачинский кооператив обрабатывал больше посевной площади.
В конце 1920-х годов стали видны результаты новой экономической политики, особенно в сельском хозяйстве в деревнях наряду с кооперативами в самых разнообразных формах продолжал расти «середняцкий» крестьянский слой.
Раскрепощенные нэпом хозяйственные интересы крестьянина, подталкивали его к развитию хозяйственной предприимчивости, к расширению масштабов и структуры своего хозяйства. Расширился круг деятельности крестьянина. Наряду с земледелием, «средний» крестьянин занимался первичной обработкой, торговлей, прочими ремеслами.

На Маче, Е.П. Пегов построил кирпичный завод. Швецов вел собственную торговлю, Шелехов имел кузнечную мастерскую, смоловарню и мастерскую для выделки кож. В Бодайбинской районной газете «Ленский шахтер» за 1930 г. все они расценивались как эксплуататоры и кулаки. В период нэпа экономические выгоды начали материализовываться в реальном повышении уровня хозяйствования, улучшения условий жизни для крестьянина. Вот в это время нужна была кооперация крестьян, та кооперация, на которую еще в 1922 году указывал В.И. Ленин, отказавшийся от своих первоначальных утверждений о контроле государства над кооперативами «строй цивилизованных кооперативов при общественной собственности на средства производства… — это есть строй социализма». Но, «вождь всех времен и народов» Сталин, разработал свою теорию, которая сводилась к уничтожению среднего крестьянина. Который, получив землю от государства, хозяйствовал на ней без применения наемного труда, получал высокие экономические результаты только за счет своей деятельности, умелости и работоспособности вот такой крестьянин был объявлен «кулаком» и к нему были приняты репрессивные меры. Как оценивает тогдашнюю политику Сталина В.А. Тихонов, академик ВАСХНИЛа — камнем преткновения был хлеб. Благодаря нэповской политике более половины товарного хлеба в те времена давал середняк с небольшим количеством кооперативов и государственных хозяйств. Хлеб был у середняка и его нужно было забрать. Получался порочный круг, который нужно было разорвать, а так как у крестьянина нельзя было взять хлеб даром, то можно было взять у колхоза. Значит, нужно немедленно объединять крестьян в колхозы, а если кто будет сопротивляться, подвести зажиточных крестьян под кулака и раскулачивать. Проблема кооперации была подмена проблемой коллективизации с ее единственной формой — колхозами.
Наступил 1929 год «год великого перелома», началась массовая организация колхозов в основных зернопроизводящих областях. Эти районы были объявлены районами «сплошной коллективизации». Стали собирать на колхозных дворах все поголовье коров, лошадей, свиней, даже кур. В зиму 1929-30 гг. начался массовый падеж крестьянского скота, сосланного на неподготовленные колхозные скотные дворы. Разрушалось извечное крестьянское хозяйство. Наиболее дальновидные бросали обжитые места, дома, подавались, куда глаза глядят — в те места, которых еще не коснулась коллективизация (в ту пору на Маче появилось много таких переселенцев).
Осенью 1929 г. для организации колхоза в Мачу из Бодайбо был командирован Семен Максимович Журавлев. Вот как он рассказывает об этом: «Я работал в Бодайбо, вызывают в исполком, говорят: «Нужно ехать на Мачу проводить коллективизацию». Что за Мача — никогда раньше о ней не слышал. Приехал осенью, добирались по шуге, думал, совсем не доплывем, Лена вот-вот должна встать. Мача была красивым, богатым селом, дома все под железными крышами. Стал я председателем Совета. До этого, председателем был Дмитриев, но у него с организацией колхоза что-то ничего не ладилось. Заместителем был у меня Мяконьких. Мы уже знали, как проводится коллективизация в центре, так и мы создавали: собирани бедноту и проводили собрания, разъясняли обстановку». Но желающих вступить в колхоз не было, крестьяне ссылались на то, что у них уже есть кооператив, что землю они обрабатывают и дают стране хлеб. Сказывалась многовековая привычка держать свое хозяйство самостоятельно, а в колхоз нужно было отвести не только коров, лошадей, но и отдать сельхозинвентарь, то есть все накопленное своим трудом. В 1929 году с организацией колхоза ничего не получилось. В этом же году была закрыта церковь, кооператив переименовали в сталинскую сельскохозяйственную артель. Зимой члены артели ловили рыбу, солили и отвозили на прииски, плели сети, занимались другими кустарными работами.

В начале 1930 года на Маче создали крестком (такие кресткомы создавались по всей стране для содействия коллективизации), председателем его выбрали коммуниста Шушнекова. В феврале 1930 года Мачу посетила районная комиссия, которая пришла к выводу, что «партийные, советские и общественные организации гнили с нэпманом, подрядчиком и бывшим золотопромышленником, шинкарем, в полном мире и согласии, о классовой борьбе не было и речи». Узнав от председателя кресткома Шушнекова, что на Маче «всего лишь» 50 лишенцев (лиц, лишенных избирательных прав), члены комиссии отметили, что это недопустимо мало и лишенцев должно быть просто больше, а на возражение Шушнекова, что все они старательные хозяева, ответили, что на Маче чуть ли не все кулаки и их нужно лишить избирательного права. После отъезда комиссии особо церемониться не стали, начали попросту сгонять всех лошадей и коров на конные дворы бывшего купца Шаропова. Некоторые пошли в колхоз добровольно, но многие единоличники все же остались. 15 мая 1930 года считается днем образования мачинского колхоза «Памяти Ленских событий 4 апреля 1912 г.», первым председателем которого стал Семен Груздев. В этот день была проложена первая борозда на колхозном поле.
Осенью 1930 года на Маче проводилась большая компания по выборам в сельсовет, из Бодайбинского исполкома прибыл уполномоченный Комаров. Составлялись списки избирателей — 305 человек, лишенцев — 63, в списки лишенцев попали бывшие торговцы, золотопромышленники, служители церкви со своими семьями. Тогда же, осенью на крестьян — единоличников было предпринято последнее наступление: собрав всех в сельсовет, объявили, что дается последний шанс вступить в колхоз. В противном случае должны пенять на себя. Крестьяне попросили отпустить их домой, посоветоваться с родными. Назавтра единоличники пришли в сельсовет, объявив о своем желании вступить в колхоз, но им сказали: «Поздно! Баржи уже пришли, грузитесь на них со своими семьями». Выселяли с Мачи более ста человек — всех лишенцев и хозяев — единоличников с семьями, погрузили на две баржи и отвезли на прииск Прониха. По рассказам жителей, «стону, плачу было на всю Лену». С.С. Журавлев, который участвовал в выселении, говорит: «Да, в ту пору дров было наломано много. И что самое обидное, что не понимали мы тогда, что делаем не хорошее дело, мы-то всерьез верили. Что выселяем с Мачи кулаков мироедов, очищаем Мачу от нэпманских элементов. Выполняли указания. Помню, говорят мне: что это у вас всего 50 лишенцев, надо больше. Выходит, выполняли чужую злую волю тогда это называлось выполнять линию партии». Именно тогда председатель колхоза С. Груздев подвергался нападению — видимо, кто-то из раскулаченных или их родственников решили расквитаться с обидчиком: стали ломиться в дверь, пришлось отстреливаться. Нападавшие убежали, так потом и не смогли выяснить, кто это был. Так организация колхоза обошлась мачинцам дорого: крестьяне остались без своего хозяйства, многих выселили с родных мест, куда они не вернулись уже никогда.
После образования колхоза жизнь у мачинцев потекла по новому: хозяйство свое уменьшилось, весь скот обобществили (лошадей было только около трехсот голов). Лишь перед самой войной было разрешено иметь коров и лошадей, но не больше одной головы. Предполагалось, избыток свободного времени крестьяне будут с усердием отрабатывать на колхозных полях, но этого не случилось, так как в колхоз людей согнали из-под палки. Вчерашние крестьяне-единоличники, вовлеченные в результате административного нажима и экономического принуждения в колхоз, не находили непосредственной выгоды для себя в коллективном труде на ставших для них ничьими колхозных фермах, на заготовке кормов для общественного скота. Не были они заинтересованы и материально так, оплата труда первоначально определялась по числу едоков и поденно. По числу едоков преимущественно получали те, у кого было больше членов семьи, а не тот, кто больше работал. Поденная оплата формировала уравниловку, так как учитывался только выход на работу, а не количество и качество затраченного труда, поэтому у колхозников не было непосредственного стимула больше и лучше работать. Лишь в конце 30-х годов стало определяться количество выполненной работы на один трудодень. Колхозники получали натуроплату — хлеб, солому, деньги не получали практически совсем или же очень немного.
Как и прежде, крестьяне занимались извозом — заключали договора с трестом «Лензолото» и возили с Мачи груз на прииски, для них это был выгодный подсобный промысел, так как расчет производился деньгами.
В 1937 году в нашей стране, прошли первые выборы в Советы, которые, по словам И.В.Сталина, были «действительно свободными и демократическими». В этом же году разгул массового террора, чистка партии и общества, которая проходила волна за волной. Сталинская теория усиления классовой борьбы с построением социализма должна была подтверждаться на практике. Для «подтверждения» ее, Сталин имел много помощников, начиная с верха — Ягода, Ежов, Берия и низа — самые не большие начальники на местах не только выполняли «план сверху» по репрессиям, но и вкладывали в это дело свое самое горячее участие. Людей в это время брали ежедневно, каждую ночь.
Волна репрессий докатилась и до Мачи. Шел 1938 год. Жизнь у колхозников шла размеренным, ровным темпом, жили обычной деревенской жизнью. Получали газеты с описанием деятельности «вредителей» в центре, о подрывной работе различных блоков, удивляясь большому числу «врагов народа», в тайне надеясь, что все это их не коснется. Всех провинившихся перед Советской властью к тому времени с Мачи уже выселили: в 1920 году более 20 участников расстрела парохода «Витим», в 1930 году более 100 лишенцев и крестьян единоличников.
Летом в 1938 году в Мачу из Иркутска приехал капитан Комов, привез с собой два списка, по которым забирали людей: один основной — в нем было 23 человека, другой дополнительный — в нем было 5 человек. Откуда взялись у него эти списки, и кто их составлял, никто не знал. Приходили арестовывать людей обычно ночью, по трое-четверо человек. Обвинений никому не предъявляли, правда, особо настойчивым только двоим удалось узнать, в чем их обвиняют: Филиппек Александра за то, что служил у Колчака, Петра Уточкина объявили арендатором в 1929 г., на прииски прокладывали новую дорогу, а точнее обновляли старую, строили мосты, но дошли только до Большой Валюхты, затем пришел запрет продолжать строительство, а Уточкин был бригадиром. Остальным, не предъявили ни каких обвинений, а вообще упирались на то, что на Маче живут одни бандиты. Так что участие золотопромышленников в банде Гордеева дорого обошлось и через 20 лет, хотя многие из арестованных в ту пору были подростками или же совсем мальчишками. Забрали, впрочем, не только мачинцев, но и приезжих. Арестованных продержали в тюрьме около недели и отправили в Бодайбо пешком, сопровождали их назначенные Комовым мачинцы, а сам он улетел на самолете.
Долго о судьбе репрессированных мачинцев ничего не было известно. После 20 съезда, когда с самой высокой трибуны было в открытую сказано о незаконных массовых репрессиях, мачинцы пытались узнать о судьбе земляков. На запрос, посланный секретарем сельсовета В.В. Кривоносовой в Бодайбинский ЗАГС, были присланы свидетельства о смерти, где в графе «причина смерти», почти у всех было написано «умер от сердечной недостаточности».
Позже дочери одной из репрессированных А. Антонкиной удалось выяснить, что отец ее и еще несколько мачинцев были расстреляны в Чите в 1938г. Петра Ивановича, который сапожничал в Маче и так же был взят в 1938г., видели М.П. Яшин и М.П. Соболев в 1942г., в Забайкалье, когда их часть перебрасывали с одного места на другое, тот сидел на улице и подбивал сапоги, а охраняли его два милиционера. Из всех увезенных из Мачи, через два-три месяца вернулся лишь один, Павел Соболев, как ему удалось вырваться, не известно.
Военные годы
День 22 июня 1941 года принес всему советскому народу горе и страдания. Фашистская Германия вероломно напала на нашу страну. Началась Великая Отечественная война. Весь народ поднялся на защиту своей Родины. Защищали ее и мачинцы. За годы войны из Мачи было призвано 127 человек. Мачинцы участвовали в сражениях под Москвой, Ленинградом, Сталинградом, Киевом, воевали на разных фронтах войны, дошли до Берлина, воевали с Японией. Наравне с мужчинами воевали и девушки — две Кати — Симонова и Уточкина.
Самым тяжелым был первый день войны, когда приходилось выдерживать яростные атаки противника. И.А. Кузаков, который был призван в армию до войны, рассказывает о первых днях войны: «22 июня 1941г. наш артиллерийский полк стоял на границе в районе Кандалакши. Фашисты наступали нагло — шли в полный рост. Трое суток мы отбивали их атаки. Орудия стояли на прямой наводке. Но вот кончились боеприпасы, и поступил приказ, отойти на новый рубеж. И.А.Кузаков прошел всю войну, был разведчиком, награжден орденом Славы 3-й степени и другими наградами. С.П. Поротников, В.Н. Хайбулин воевали под Сталинградом, на Курской дуге. В наступлении под Ленинградом, участвовал С.В. Яныгин, помощник командира саперного взвода 904-го стрелкового полка 245-й стрелковой дивизии, в бою за высоту Безымянную в районе деревни Богданово, обеспечивший продвижение наступавшей пехоты, снял вражеские мины на направлениях атаки наших войск. Н.М. Яныгин, командир отделения ручных пулеметов, участвовал в освобождении Киева, форсировал Днепр, рассказывает об одном военном эпизоде: «форсировал Днепр, наш батальон завязал бой с немцами. Трое суток, отбивая врага, мы упорно продвигались вперед. Отошли от реки уже километров 12 и здесь случилось самое страшное — фашисты отрезали нас от реки. Пять суток мы отражали натиски врага, стремившегося нас уничтожить, на шестые сутки прорвали кольцо и вышли из окружения». Воевал дальше, дошел до польской границы, до г. Коростеня. Мобилизован по ранению, инвалид 2-ой группы Н.И. Бочков, в войну был минометчиком, форсировал Днепр, вспоминает о тех трудных боях: «Часть полка нашей первой гвардейской воздушно-десантной дивизии переправилась на правый берег Днепра и повела за собой расширение плацдарма. Но гитлеровцы бросили против нас танки и самоходные орудия, и прижали к самому берегу. Положение для нас создалось критическое, но в это время с левого берега «заиграли» «Катюши». Запылали немецкие танки. Взлетали на воздух самоходные орудия. Мы вновь пошли в наступление. «Катюши опять сыграли по немцам. Началась массовая переправа нашей дивизии. Враг был отброшен от Днепра. Н.И. Бочков был награжден орденом Красной Звезды и другими боевыми наградами. В одном из боев он был ранен, а друзья сочли его погибшим, и в Мачу пришла похоронка. Но он остался жив и, подтверждая, что и на войне случаются чудеса, вернулся домой. Мобилизован по ранению, инвалид З гр. (в боях потерял ногу). После войны Николай Иванович работал в агентстве «Золото продснаба», долгое время был председателем сельсовета. За работу награжден орденом трудового Красного Знамени. Цареградские Константин и Георгий воевали с самого начала войны. Рассказывает К.А. Цареградский: «Март 1944г. река Нарва. На противоположном берегу укрепления гитлеровцев, в течение 15 дней, в одно и то же, примерно в 12 часов ночи наши артиллеристы вели обстрел переднего края противника. Такая тактика усыпила бдительность фашистов. Обстрел начался, как всегда, в положенное время. Немецкие наблюдатели спрятались в землянку. А наш 35 краснознаменный полк в это время без выстрелов подошел к укреплению врага. И как только артиллеристы перенесли огонь из обороны в глубь расположения противника, мы с криком «ура» ворвались в траншеи гитлеровцев. Гитлеровцы так поспешно драпанули, что в блиндажах, дотах оставили и горячую кашу в котелках, и карты, и шинели, и оружие. С занятого плацдарма фашисты уже не могли нас выбить, мы пошли вперед на запад».
Многие мачинцы прошагали всю Европу А.И. Подымахин, Ф. Синельников, Вьюновы Геннадий и Иван, Дмитрий и Георгий Пеговы, А.П. Безбородов, Ф.П. Анфилофьев и многие другие. Многие остались там, лежать, на местах боев: С.П. Свинин, М.Л. Кузнецов, А.И. Заводский, М.И. Иванов и др. Вообще же погибло на войне 30 мачинцев. А до Берлина дошли и расписались на рейхстаге С.В. Яныгин и В.Н. Заводский. С победой 9 мая 1945 года над фашизмом война не закончилась, осталась еще империалистическая Япония. В боях с Японией принимали учаетие А.И. Чернин, В.И. Черных, м.п.яшин, В.П. Яшин, А.К.Кунак6аев, М.П. Соболев, А.А. Шаякбаров и др. Об этой войне вспоминает В.П. Яшин: «Во время войны наши части стояли не далеко от г. Борзе, а когда началась война с Японией, нас поездом перебросили до границы. В районе г. Благовещенска переходили границу, только перешли мост, как он взорвался его взорвали японцы. Самым тяжелым был переход Хингана, когда гнали японцев от г. Хорале, делали марш-броски по 50 км. в день. Впереди шли «Катюши», а мы пехотинцы, за ними. Японцы почти не сопротивлялись, слишком их уж «Катюши» напугали, но в начале сопротивление было сильным. Когда шли по Китаю, все 10 дней перехода, шли сильные дожди. Поставишь палаточку, вечером, утром просыпаешься — вся шинель мокрая, одеваешь ее мокрую и дальше идешь. Шли мимо крестьянских плантаций, мимо садов, но ничего нельзя было трогать, не разрешали. Китайцы нам были рады, приветливы». В.И. Черных, служивший водителем в автомобильном батальоне, рассказывает об одном боевом эпизоде: «Семь машин везли снаряды для «Катюш» на передний край. Увидели впереди заваленную булыжниками дорогу. Стали расчищать ее, как вдруг с криком «банзай» (ура), выскочили японцы. Семь советских солдат приняли бой против роты японцев. Выручил пулемет «Максим», японцы бросились в рассыпную, но ушли единицы. Снаряды для «Катюш» на передовую были доставлены вовремя».
Все воевавшие на разных фронтах войны мачинцы награждены медалями, орденами. Впрочем, воевали тогда не за награды, а за родную землю, за родной дом, за семью, жен, детей, стремились ускорить, приблизить победу, чтобы вернуться домой, окунуться в привычную работу, помочь уставшим донельзя за годы войны женщинам, облегчить их тяжелый труд.
С мобилизацией на фронт почти из всего взрослого населения на Маче остались одни женщины и дети. Вся тяжесть труда легла на плечи подростков. Стране нужен был хлеб, продовольствие в гораздо большем количестве, так как многие хлебоносные районы Украины, Белоруссии и России были заняты фашистами. Нужно было выполнять не только ту работу, которую раньше делали мужчины, но и работать в несколько раз больше и лучше. Для увеличения поставок фронту мачинскиЙ колхоз увеличил площадь посева пшеницы, также увеличили посев ячменя. Кроме обязательных поставок продовольствия среди населения производили сбор средств в фонд обороны Родины, посылали подарки — кто что мог, зимнюю одежду, белье, книги, кисеты и прочее.

Работали в колхозе от зари, по 12 часов. «Работать было тяжело, вспоминает М.П.Яшина, одна из награжденных медалью «За доблестный труд в годы Великой Отечественной войны 1941-1945гг.», все делали на себе и пахали, и сеяли, и сено косили. Я на молотилке работала, снопы подавала в барабан, растрясала их, откапывала. Зимой за быками ходила — кормила, на водопой гоняла, убирала за ними. Техники никакой не было, тракторов мы тогда и в помине не знали, только в кино видели. Уставали так, что с ног валились, а дома еще ребятишки голодные ждут, каждый день мысль мучила: чем же я их кормить-то буду?».
Время было тяжелое, голодное — на трудодень давали всего 400 грамм хлеба, детям — 200, но колхозники прикладывали все силы для ускорения победы, отдавали фронту последнее, зная, что где-то воюют их близкие, которым в ту минуту было гораздо труднее, чем им.
В годы войны проходила подписка на государственные займы и денежно
вещевые лотереи, подписывались и мачинские колхозники, о чем сообщается в газете «Ленский шахтер»: «Колхозники Мачинского совета единодушно постановили приобрести на свободные средства колхоза облигации процентного Военного Займа. Подписку оформили, погашение ее поручили правлению колхоза».
Колхозники добывали пушнину, отдавая ее в фонд обороны, старались добыть как можно больше «мягкого золота». Только за первый квартал 1945 года они сдали стране пушнины на 32322 рубля. В 1942 году от Мачи были выпущены зверьки американской ондатры. Также ловили рыбу, лов ее не прекращался ни зимой, ни летом. Летом рыбу, особенно во время массового хода, ловили днем и ночью, зимой производили подледный лов.
Семьям погибших и военнослужащих оказывалась помощь, проводились воскресники, организовывался семейный фонд картофеля, нуждающимся семьям выдавались семена.
День Победы 9 мая 1945 года, на Маче был такой же светлый и солнечный, как и по всей стране. Солнечный не от солнца, а от радости, от сознания того, что самая страшная война на земле закончилась, что больше не надо со страхом ждать приближения почтальона, выглядывая у него в руках казенный конверт, что, наконец, вернутся домой близкие и воцарится спокойствие и благополучие.

Несмотря на все трудности, прошлые не справедливые обиды, удаленность от «большой земли», жители Мачи внесли свою посильную лепту в дело Победы: воевали мужественно и храбро, героически трудились в тылу, с честью справлялись с поставленными задачами. В деле приближения и свершения Победы есть и их, хоть и не большая, но все-таки доля.
История села Мача — своеобразный отголосок истории всей нашей страны. В период 1917-1945гг. здесь прослеживается весь ход истории СССР: гражданская война, коллективизация, репрессии, участие в Великой Отечественной войне. На долю мачинцев выпало немало трудных испытаний, но они с честью выдержали их, сохранив при этом не только собственное достоинство, но самое главное, что есть у человека — ЛЮБОВЬ К РОДИНЕ.

В настоящее время в селе Мача проживает 231 человек. В основном выращивают картофель, овощи, занимаются животноводством (люди держат коров, лошадей). Промышленных предприятий на селе нет.

В селе имеются: Больница, ОАО «Витим», школа, детский сад, сельский клуб, сельская библиотека, АТС, администрация, метеостанция, ДЭС, коммерческие магазины, церковь.

С 2018 года заступил на пост главы МО «Мачинский наслег», Стаяновский Виктор Анатольевич. Молодой, перспективный, энергичный человек. Очень много хорошего сделал для своего родного села: обустройство Парка отдыха, строительство двухквартирного благоустроенного дома для специалистов, детской площадки. В 2021 году установили водоочистительную станцию.

Село гордится своими земляками:
- Гольберг Камиля Федоровна заслуженный врач Республики Саха (Якутия).
- Шеметов Владимир Модестович почетный гражданин района, проживает в городе Олекминске.
- Константинов Алексей Валентинович генерал- майор в отставке, проживает в городе Москва.
- Павлов Иннокентий Васильевич глава крестьянского хозяйства, проживает в селе 1- Нерюктяйинск.
- Яшина Ольга Михайловна, с 1971 года работала заведующей Мачинской больницей, ветеран труда (сейчас на заслуженном отдыхе).
- Бехтерева Ольга Юлиановна — Мать — героиня.
- Котельников Леонид Иванович (1895 1941). Генерал майор, участник Первой мировой, Гражданской войн, дважды награжден орденом Красного Знамени. В 1941 году назначен командиром 1- й дивизии Московского народного ополчения.
- Дудкин Петр Иванович (1910 — 1973). Связист. Полковник. Заместитель Председателя Совета Министров ЯАССР. Боевые награды: Орден Отечественной войны 2 степени, Орден Ленина, Герой Социалистического Труда с присвоением Ордена Ленина. В столице нашей республики г. Якутске именем Петра Ивановича Дудкина назван техникум связи.
- Заводский Виктор Николаевич (1914 — 1994). Старший сержант. Боевые награды: Орден 2-й степени, Орден 1-й степени Отечественной войны, медаль «за Победу над Германией», медаль «За взятие Берлина», «За освобождение Варшавы», участвовал в форсировании р. Вислы, юбилейные медали.
- Бочков Николай Иванович (1920-1989). Минометчик 2-го Украинского фронта. Боевые награды: Орден Красный Звезды, Орден трудового Красного Знамени, медаль «За доблестный труд».
- Захаров Модест Михайлович (1925-1995). Ветеран тыла. Награды: медаль «50 лет Победы в Великой Отечественной войне», медаль «За доблестный труд в Великой Отечественной войне», «Орден трудового Красного Знамени», юбилейные медали.
- Кузаков Александр Иванович. С 1971-1982 гг. работал картофелеводом, в 1983 г. стал бригадиром-полеводом, с 1990 г. директор Мачинского совхоза, с 2007 г. работал мастером ДЭС. Заслуженный работник РАО ЕЭС Дальний Восток, награжден знаком «Звезда Востока», имеет Орден трудовой Славы 3 степени.
- Егорова Ольга Степановна. С 1992-2018 гг. работала главой Мачинского наслега. Имеет знак отличия «Гражданская доблесть», ветеран Муниципальной службы Республики Саха (Якутия).
- Арнаутова Людмила Валентиновна. С 1993 г. работает главным врачом Мачинской участковой больницы, имеет знак отличия «Гражданская доблесть».
К большому сожалению, многие ушли из жизни.
Составитель — Ведущий библиотекарь Мачинской сельской библиотеки — филиала №14. Ипатьева Е.В.
Материал взят из дипломной работы Кривоносовой О.Н.
Фотографии:
1. Ленские золотые прииски и город Бодайбо на фотографиях (дореволюционный период). Второе издание. Мунгалов В.Н., Мунгалов Н.Н., Иркутск, 2024.
2. Город Бодайбо и поселения по реке Вимим. исторический очерк. Н.Н. Мунгалов, В.Н. Мунгалов, В.В. Сильченко, А.Г. Тарасов, Иркутск, 2017.
3. Бодайбо. Золотые страницы летописи: исторический очерк в 2 томах. Л.И. Цюрина, Иркутск, 2023.
4. Фонды Бодайбинского городского краеведческого музея им. В.Ф. Верещагина.
5. Фонды Олекминского краеведческого музея.
6. Личные архивы участников экспедиции «Пути великих свершений. Якутск-Бодайбо».